Джеймс Саллис «Драйв» («Азбука»)

Джеймс Саллис написал этот роман в середине нулевых. К тому времени он был относительно известен как многостаночник, в равной степени увлеченно занимавшийся джазом – как исполнитель и автор биографий музыкантов, литературоведением (изучал детективный жанр и жанр фантастики), журналистской и редакторской работой. Кроме того, Саллис переводил испанских и русских поэтов, в том числе Пушкина, Лермонтова, Пастернака, Вознесенского, писал сценарии, фантастику и, разумеется, детективы.

Опубликованный в 2005 году, «Драйв» был впервые издан на русском спустя два года – под названием «Гони!», издан небольшим тиражом и продавался плохо. Публика, незнакомая с Саллисом, книгу игнорировала. В этом году ситуация изменилась. Одноименный фильм с Райаном Гослингом и Кэри Маллиган стал одним из фаворитов в Каннах (приз за лучшую режиссуру), собрал отличную прессу и вообще стал заметным событием, более того, с явным прицелом на культ. Предвидя повышенный спрос к первоисточнику, издательство «Азбука» перекупило права на публикацию у «АСТ», сменило вывеску на оригинальный «Драйв», упаковало текст в обложку с кадрами из фильма и допечатало тираж. Более того, с указанием, что перевод публикуется в «радикально новой редакции».

Сложно сказать, в чем отличие русскоязычного «Гони!» от нынешнего «Драйва», – в общем и целом перевод вполне сносен, хоть его и отчаянно ругают в Сети. Тем, кто знаком с авторским англоязычным текстом, конечно, видней.

Так или иначе, история Гонщика – голливудского каскадера, зарабатывающего также «транспортным обеспечением» ограблений, в своем литературном варианте производит достойное впечатление, ожидаемо соответствуя жанровым нормам нуара и американской детективной прозы вообще.

Саллис пишет сухо и экономно, предлагая читателю, как он сам говорит в интервью, дорисовывать картину с помощью воображения. Этому писатель, по его словам, научился у Чехова. Собственно Чеховым в манере Саллиса и не пахнет, а вот другими его кумирами: Эдом Макбейном и Дональдом Уэстлейком (им посвящен «Драйв»), а также Джимом Томпсоном – несет за версту. Так же, как и стилем pulp fiction.

По словам автора, у него была идея написать роман по типу тех, что «продавались во времена моего детства в мягких обложках по 25 центов штука. Я любил эти книги. Я вырос на них». Соответственно, те, кто разделяет страсть Саллиса к подобной литературе, будут довольны. Хотя «Драйв» – вещь куда более значительная, чем рядовые жанровые поделки: в этом тексте, кроме стиля, есть мысль, роман довольно поэтичен и очень музыкален. Правда, музыка, которая «звучит» на страницах «Драйва», – это джаз, а не восьмидесятнические синти-биты, которыми окрашен фильм. «Драйв» в своем киноварианте заметно отличается от литературной основы: выброшены целые куски, смещены акценты, и героиня Кэри Маллиган мало чем похожа на персонажа из романа. Впрочем, тем интересней. Книгу и фильм вообще нет смысла сравнивать – это два разных объекта искусства, по крайней мере, в смысле эстетики.  

Кстати говоря, пока суд да дело, Саллис сочинил продолжение «Драйва», получившее название Driven. Книга выходит весной. Рассчитывать на экранизацию, а значит, на сиквел вряд ли стоит:  в фильме все кончилось так, как должно было кончиться. К тому же такое точное попадание в жанр, настроение и стиль, которое демонстрирует картина, нет резона воспроизводить еще раз. Зачем?

Оценка:

★★★★☆

Факт:

– Изначально «Драйв»  планировался крупнобюджетным ($60 млн) боевиком, главная роль была закреплена за Хью Джекманом. Потом Джекман потерял интерес к проекту, и картину подхватил Райан Гослинг, бюджет уменьшился в четыре раза, и сценарий был радикально переписан.

– Герой книги, Гонщик среди прочего читает роман Ричарда Старка. «Ричард Старк» – один из псевдонимов писателя Дональда Уэстлейка, которому в том числе посвящен «Драйв».

Отрывок:

«Кровь натекала из ванной комнаты, где лежало тело той, что называла себя Бланш. Она уверяла, что родом была из Нового Орлеана, хотя, если не считать благоприобретенного южного акцента, больше смахивала на уроженку Восточного побережья – может, из Бенсон-херста, а может, из Бруклина. Плечи Бланш виднелись в дверях. Только головы не было. Гонщик помнил, что у нее не осталось головы. Они занимали номер двести двенадцать, на втором этаже, рядом с трубой водостока. Красная кровавая лужа расползалась, огибая контуры тела Бланш, и медленно подбиралась к Гонщику, точно грозный перст судьбы. У него болела рука, и он знал, что боль теперь будет только нарастать».