Стилистическая погрешность

"Мода не для всех. Для всех - одежда", - считает историк моды Александр Васильев. Дизайнеры авангардной и "малотиражной" моды рассчитывают как раз на тех, кто стремится выглядеть "не как все".

Нестандарт с наценкой

 Сегодня можно носить практически все. Однако свобода эксперимента доступна не каждому, и дело не только в деньгах: не каждый потребитель способен стать дизайнером своего оригинального имиджа. Смелость и умение носить экстравагантную одежду в сочетании, например, с секонд-хэндом свойственны людям с сильной индивидуальностью, а такие всегда в меньшинстве.

Большинство же, махнув рукой на стилевые изыски, покупают то, что просто неплохо сидит и доступно по деньгам. Массовые марки празднуют свой золотой час. "Я сознаю свое бессилие против массовой индустрии, но я категорически против того, чтобы все носили простенькое и одинаковое. Это никакая не мода. Я не смогла бы выйти из дома, надев что-нибудь из Gap", - заявляет Вивьен Вествуд.

Люкс чреват другой проблемой. Глянцевые журналы ежемесячно убеждают читателей, что без этой вот сумочки, пары сапожек, брюк или пальто их жизнь пойдет наперекосяк, и если они хотят выглядеть и жить так же роскошно, как голливудские звезды, то вот он, рецепт. Конечно же, как только читатель поддается на уловку, в следующем сезоне ему объясняют, что эти модели безнадежно устарели, - и все повторяется. "Наша юность пришлась на период промышленного подъема, когда каждую минуту на рынках, в том числе и на рынке модной продукции, появлялись новые товары, - говорит Йоджи Ямамото. - Но в то же время мы понимали, что наступит завтра, когда все это выйдет из моды. Зачем тогда гнаться за новизной? И мы стали первым поколением, которое начало носить одежду секонд-хэнд".

Когда массовый потребитель пошел "за этикеткой", гурманам моды осталось бежать от этого на блошиные рынки и к дизайнерам "не для всех". Новая мода пришла с окраин и в силу этого имела привкус некоторой маргинальности. Она не была красивой, ее нужно было понимать - это стало хорошей приманкой для интеллектуалов, склонных к индивидуализму.

Японцы: метаморфозы инь и ян

 Появившиеся в 80-е годы в Европе японские дизайнеры шокировали публику смещенными пропорциями, искаженным силуэтом и асимметрией. Эти коллекции сразу окрестили "антимодой". Однако логика японцев состояла в том, что несовершенным по натуре людям близки неправильные формы, а красота - это не обязательно "красивость".

Реи Кавакубо, основав марку Comme des Garcons ("как мальчики"), поставила под сомнение идеал пропорций женского тела. Набивая одежду подушками-горбами и преувеличивая детали, Кавакубо, не один год изучавшая философию, пыталась показать, что дух существует в любой форме и что у женщины есть более важная задача, чем понравиться мужчине, - подчеркнуть собственную индивидуальность. В плиссированных вещах Иссея Мияке, по признанию автора, тоже не было гламура: "Я думал, как бы сделать такую одежду, чтобы за ней не надо было ухаживать, но чтобы она смотрелась стильно и элегантно. Я решил, что, если вещи будут мятыми изначально, это и станет козырем".

Йоджи Ямамото начал в Париже в 1981-м со скандального дебюта, представив коллекцию целиком в черном цвете. Его первых поклонников называли "стаей ворон". На упреки в монохромности Ямамото отвечал: "Для меня так важен силуэт в одежде, что иногда я забываю про цвет". Его творения всегда отличались безупречной техникой сложного кроя, но традиционные формы были для него скучны. Он оставлял необработанными швы и неподшитыми - подолы. Его одежда была просторной, развевающейся, волочащейся по полу, но в этом, как ни странно, была своя сексуальность, ведь то, что скрыто от глаз, всегда будоражит воображение. "Иногда мои вещи трудно носить из-за того, что они как будто немного не доделаны. Человеку нужно проявить собственную фантазию. Это ко многому обязывает, но в то же время и раскрепощает", - отмечал дизайнер. Его спартанская, мрачноватая одежда пришлась по вкусу главным образом интеллектуальной богеме. Костюм от Yohji Yamamoto говорит о том, что его владелец совмещает в одном лице творческую личность и финансово успешного хозяина собственной жизни. Что касается женщин, то наряды с явной долей "андрогинного шика" носят умные, независимые и ироничные - такие, как директор Московского дома фотографии Ольга Свиблова. Правда, в последнее время женские коллекции Ямамото стали менее экстремальными, а мэтр увлекся экспериментами с цветом: "Я сказал себе: стоп, ты всегда делал интеллектуальные, сложные, недоступные вещи. И тебе надоело. Так делай что-нибудь веселое, радостное, смешное - и все будет хорошо".

Бельгийцы: узок круг, и страшно далеки...

В начале 90-х японских "властителей дум" потеснили радикальные дизайнеры из Бельгии. После первых показов антверпенцев в Лондоне и Париже весь мир начал выговаривать труднопроизносимые имена: Анн Демельмейстер, Мартин Маржела, Дрис ван Нотен, Дирк Биккембергс, Вальтер ван Бейрендонк. Их считали преемниками японцев за любовь к черному. "Все мы дети Реи Кавакубо и Йоджи Ямамото", - не отрицал Мартин Маржела. Их называли "новыми дикими" за склонность к эстетике незавершенного. "Мы и не ставим себе цель создавать целостный облик, - заявил Дрис ван Нотен. - Мы ничего не навязываем, мы оставляем потребителю возможность творить свой собственный стиль". Они противопоставили категоричности гламура неназойливость новой моды, идеальной выделке поточных вещей -"неуверенность" ручной работы. Их невзрачная одежда неярких цветов, хорошо сидящая на фигуре, была очень удобна. "Бельгийская эстетика - это порождение мечтательности и прагматичной мысли", - говорил Бейрендонк.

Стиль Мартина Маржелы - использование фрагментов старых вещей, одежда "не по размеру", смещенные линии талии и плеча. Его фирменная этикетка - белый прямоугольник, своеобразное игнорирование лейбла: вещь должна говорить сама за себя и быть просто вещью, а не знаком иного мира. Демельмейстер считается непревзойденным мастером кроя и драпировок. Ее одежду трудно оценить на вешалке, но примерка дает идеальный результат. Являясь сторонницей андрогинности, Демельмейстер превратила классические модели в авангардные, "придумав заново" черные брюки и белые рубашки. Рик Оуэнс, мастер неярких цветов, - идейный наследник Демельмейстер в искусстве драпировки. А вот Дрис ван Нотен, самый "правильный" и буржуазный из всех, обладает гениальным чувством цвета. Источник его вдохновения - Индия, и он деликатно приспосабливает экзотику к европейскому вкусу. Наиболее забавный и ироничный - Вальтер ван Бейрендонк с его лейблом Wild&Lethal Trash ("дикое и убойное барахло").

За что боролись...

Нонконформистская мода возникла в противовес логомании и коммерческим брендам. Однако уже спустя десятилетие эта мода сама подверглась коммерциализации: "новая буржуазия" по достоинству оценила дизайнерскую оригинальность, и "антимода" встала на поток. Анн Демельмейстер, которая провозглашала "хотеть понравиться - значит потерять себя", стала любимицей престижных бутиков. Да и не только она. Противопоставляя себя коммерческим модным домам, авангардисты сами стали очень успешными и даже были востребованы этими домами. Теперь уже, не вспоминая японских "родителей", Нотен заявляет: "Все мы - дети Коко Шанель. Она полностью изменила нашу манеру одеваться, создала повседневную комфортную одежду и мальчишеский стиль". В этом есть резон, поскольку в свое время нововведения мадемуазель (костюмы из джерси, женские брюки и одинаковое для всех маленькое черное платье) стали революцией в моде, а сейчас Chanel является оплотом буржуазности.

В 1997 году Маржелу пригласили в респектабельный дом Hermes, а американца Марка Джейкобса, придумавшего стиль гранж (приблизительно переводится как "неопрятность"), - в не менее солидный Louis Vuitton. Собственные линии некоторых молодых дарований, а также их message тоже понемногу меняются. Например, Дирк Биккембергс, вопреки идее "мода не для всех", заключил контракт со спортивной компанией Umbro и рекламирует свою марку через любимый миллионами футбол. "Благодаря первым коллекциям бельгийцы стали известны, но эти невероятно креативные вещи нельзя было носить. Когда инвесторы провели калькуляцию, стало понятно, что финансировать чистой воды искусство невыгодно. Нужно было делать из этого бизнес", - говорит о земляках дизайнер Анн-Софи де Кампос-Резендс.

 Цены на дизайнерскую "малотиражную" одежду нельзя назвать демократичными: от 150 евро за рубашку или майку, от 250 - за брюки, от 500 - за куртку. Модельеры объясняют это не только существующим спросом, но и тем, что коллекции выпускаются небольшими сериями и многие вещи делаются вручную. За каждой новинкой стоит оригинальная идея кроя или технология подготовки материала. Так что коммерческий успех новых марок все же относителен: они не создадут империй, поскольку их мода не рассчитана на массовое производство. Кстати, многие молодые немецкие дизайнеры живут не в Германии, а в Бельгии или Франции, ставший почти культовым сегодня Бернхард Вильгельм обосновался в Антверпене. Немецкие производства не готовы к заказам "малотиражной" моды - здесь правит бал маркетинг, и счет вещам идет на десятки тысяч.

От стиляг к стайлерам

 Выглядеть и вести себя маргинально стало модным в среде "белых воротничков". Потребители бизнес-моды выглядят консервативно лишь в стенах офиса. В остальное время они ходят в клубы "для своих", играют рок или джаз и смотрят арт-хаусное кино. В их гардеробе смешались дорогие марки, одежда с блошиных рынков и от дизайнеров-нонконформистов. "Я раз в три месяца езжу в Италию и одежду покупаю чаще там. В Москве - в "Подиуме" или в "Дисконт-центре", - говорит исполнительный директор компании "Взрослые игры" Тимур Котляр. - Обычно ношу Gucci, Prada, Iceberg: в этой одежде чувствую себя комфортно, и она мне подходит. Есть в гардеробе и Yamamoto - какие-то майки и штаны. Такую одежду можно надеть на модный показ, на встречу в клубе, обед в ресторане или на открытие яхтенного сезона. Как вариант - неспортивная линия Adidas в сочетании с GFF или Gaultier. Но вообще нет четкого предпочтения марок. Одежда должна быть удобной и качественной, соответствовать настроению и не портить внешний вид, а уже на последнем месте - бирка".

Это современный синтез хиппи 70-х и яппи 80-х. Американец Дэвид Брукс в книге "Бобо в раю. Новый класс и как они туда попали" использовал для этого социального слоя термин, возникший из сочетания слов "буржуазно-богемный" (bourgeois-bohemien). С одной стороны, это творческие и интеллектуальные натуры, с другой - они стремятся к власти и умеют управлять собственной жизнью. Их возраст - 30-50 лет. Они не поклоняются ни деньгам, ни происхождению - лишь собственным заслугам. Они ценят высшее образование и узнают друг друга по воспоминаниям об университетах. Брукс считает, что именно они дали рождение цветущим предприятиям и способствуют экономическому обновлению.

 А социологи из Дортмунда Рональд Хитцлер и Михаэла Пфаденхауэр описали тип более молодого потребителя - охотника за "модой завтрашнего дня". Он испытывает отвращение к модному мейнстриму (в равной степени к дешевым товарам и к продукции известных фирм) и покупает то, что сам оценивает как модное. Эта категория покупателей стремится добиться признания в своих кругах и предугадать, что завтра войдет в категорию необходимых, "знаковых" вещей. Таких людей называют стайлерами - "стильными ребятами". Они, как правило, не обременены семьей, имеют интересную профессию и довольно высокий заработок. Стайлер ищет признания не у всех, а у сравнительно небольшой компании "своих". Он закупается в строго определенных "концептуальных" магазинах, где выставлены дизайнеры, неизвестные широкой публике, но получившие признание в его кругах. Многие из приобретаемых им вещей покажутся "нормальному" потребителю странными.

"Мы продаем дизайнерскую мебель, может, поэтому к нам приходят клиенты, которые выбирают нестандартные вещи, - рассказывает директор по маркетингу галереи Art-play Алина Сапрыкина. - Не в их стиле "круто одеться" в стоковом магазине известных марок или в бутике на Тверской. Они экспериментируют, и особенно интересно выглядят женщины, которые не работают. А для себя я открыла марку Marithe+Francois Girbaud - я купила несколько вещей в Париже и Барселоне. Это очень удобная одежда, которая выглядит немного странно, но не вызывающе. Елена Макашова в своей марке "Ширпотреб" тоже делает странные и "вневременные" вещи - это оболочка для чего угодно. Такие дизайнеры не следят за сиюминутной модой, в основе их коллекций лежит самодостаточная, законченная идея, что-то миросозерцательное. Коммерческие марки говорят: в этом сезоне моден сиреневый цвет и рюши, а в этом милитари, а потом классика или ретро. А здесь ничего подобного не произойдет, потому что модельеры думают не о соответствии тенденциям, а о том, какой одежда должна быть сама по себе".

 

   Айдан Салахова, владелица художественной галереи "Айдан":

"Главное для меня - не выглядеть стандартно. Я не куплю сумочку Louis Vuitton с монограммами, потому что их носят все - это похоже на советское время, когда все состоятельные люди одевались в "Березке". Prada, Gucci - это уже общее место. К сожалению, японцы и бельгийцы тоже становятся общим местом. Профессия, конечно, оказывает влияние на стиль: в наших кругах не принято выглядеть слишком буржуазно. Однако на Западе люди, занимающиеся антиквариатом, носят "солидные" марки: мужчины - Brioni, женщины - Christian Dior. А те, кто занимается современным искусством, одеваются совсем иначе. В России такого разделения нет, здесь вообще мало внимания обращают на то, как человек одет, и стиль галериста зависит, скорее, от его характера - можно носить хоть джинсы со свитером".

 

   Глеб Пьяных, телеведущий (канал "Россия", "Вести+"):

"Когда я впервые вошел в кабинет к Савику Шустеру, то увидел на нем остроносые ботинки Fabi и содрогнулся. Сейчас в моде кроссовкообразная обувь, и на нее мне тоже тошно смотреть. Но я должен так одеваться, чтобы не выглядеть "не в кассу", чтобы не подумали, что я бедный, убогий и сирый. А вообще, меня больше привлекает такая одежда, которая выглядит как жеваная, мятая и грязная тряпка - в стиле каких-нибудь японских дизайнеров. У меня три таких пиджака: один итальянский за $300, другой - не помню, а третий - Mexx. О Mexx говорить вроде бы неприлично, но выглядит это вполне прилично, особенно те коллекции, которые продаются за границей. Вообще, я вещи покупаю по случаю и не слишком доверяю громким брендам. Например, в Риме на Via Veneto зашел в Brioni: галстуки были скучные и унылые, безо всякого "понта", как для военных или банкиров - хотя в России банкиры одеваются веселее. В результате в соседнем небрендовом магазине я из 400 галстуков выбрал десяток, и все по 25 евро. Эти галстуки вслед за мной с Третьего канала на Второй переехали, иногда вижу - в эфире на Мишу Антонова мой галстук надели, и радуюсь".

 

   Анастасия Калманович, продюсер:

"Стиль определяется внутренним состоянием. Марка для меня не имеет никакого значения, комфорт не зависит от стоимости. Мои требования к одежде - максимум легкости в движениях и отсутствие вычурности. Предпочитаю мужской стиль: брюки плюс рубашка в сочетании с галстуками, поясами или запонками. В моем гардеробе преобладают два цвета - черный и белый. Ну, еще хаки, приглушенные тона. Мне нравились первые работы Ann Demeulemeester, и теперь, когда она стала работать больше в pret-a-porter, я скучаю по тому, что было, - по одежде "и в пир, и в мир, и в добрые люди". Я пролистываю глянцевые журналы, но то, что сейчас в моде, - явно не мое. А вещи, которые в основном продаются в московских бутиках, выглядят слишком вычурно и неуместно для этого города".

 

   Михаил Кожухов, телеведущий (канал "Россия", "В поисках приключений"):

"В одежде я непривередлив. Знаю Columbia и еще две-три марки, где можно купить джинсы или куртки, в которых с радостью ходил бы постоянно. Когда приходилось носить пиджаки с галстуками, сильно мучился. А что касается "моды не для всех", я однажды зашел в такой магазин и говорю: "Это что за кошмар? А есть у вас что-то мужское?" А мне отвечают: "Вы чего, это же не для всех". Думаю, одеваться в полном смысле необычно могут только представители шоу-бизнеса. Например, в гардеробе у Сергея Пенкина, с которым мы хорошо знакомы, нет ни одной вещи, которую можно назвать нормальной".

 

   Родион Мамонтов, директор бутика LeForm (марки Comme de Garcons, Martin Margiela, Dries van Noten,    Dirk Bikkembergs, Rick Owens и др.):

"Вещи, которые мы выбираем при закупке коллекций, должны быть максимально удобными и актуальными вне зависимости от временных тенденций, а также оптимальными по соотношению цена/качество. Что касается цветов, практика показывает: во все времена лидирует черный. Наши покупатели - люди совершенно разных профессий и вкусов, и в выборе одежды каждый руководствуется тем, что ему ближе. Среди постоянных клиентов - Олег Меньшиков и Рената Литвинова. Сам я ношу удобную, качественную и практичную одежду, чаще всего купленную в LeForm".

 

Оксана Бугрименко