Ив Сен-Лоран: прощание с легендой

Время публикации: 9 Июня 2008
Автор: Катя Ковтунович
Валентино
Валентино
Джон Гальяно
Джон Гальяно

В четверг в Париже, на улице St. Honore, в районе церкви St. Roch, на полдня было перекрыто движение. Водители делали недовольные лица, но когда понимали, в чем дело, парковали машины и присоединялись к процессии. В этот день Париж прощался с великим кутюрье Ивом Сен-Лораном.

Уже за несколько часов до официального начала церемонии окрестные улицы начали заполняться людьми. В воздухе не было ни грамма грусти и ни одного намека на привычное понимание траура. Вход в церковь украшали белые цветы, а на экране мелькали яркие кадры дефиле 70-х с подобающей помпезной музыкой. Наверное, так и должен уходить из жизни творец, дух которого будет вечно вдохновением в душах его последователей. В этот день его талант и значение как будто заново открывали для себя во всей полноте и те, кто проработал с ним бок о бок много лет, и те, кто никогда не мог себе ни единую из созданных им вещей.

«Ив Сен-Лоран был закрытым и сложным человеком, у него было мало друзей. Все, кто здесь собрался, просто хотят посмотреть на Карлу Бруни и президента», - прокомментировал женский голос. Но, словно специально противореча этим словам, после того, как громкая пара исчезла в церкви, количество желающих отдать последнюю дань модельеру только продолжало увеличиваться.

В толпе перечисляли многочисленные заслуги Сен-Лорана, даже мужчины принимали активное участие в разговоре, подтверждая, что в Париже мода - дело не полового различия, а государственных интересов. Немногие вытирали слезы. Скорее, они выступали от осознания важности момента.

Приглашенные с простыми белыми конвертами, подписанными вручную, проходили через заграждения вдоль полицейских в белой парадной форме и белых перчатках. Все словно в контраст любимому цвету дизайнера - черному.

Почти все интуитивно выдержали негласный дресс-код. Здесь не было шляп и черных вуалей, зато были дамские смокинги и брючные костюмы. Маленькие черные платья - в виде исключения.

У входа на некоторое время задержался Марк Джейкобс. С его слов пометки в блокноте делала Сьюзи Менкес, впервые в истории надевшая брючный костюм. Остальные гости стремительно проходили внутрь, не оглядываясь. И только Валентино поприветствовал фотографов коронным жестом поднятой руки.

Насущной проблемой почему-то оказался вопрос, прибудет ли на похороны Карл Лагерфельд. Но Карл, не замеченный в особой дружбе с Сен-Лораном и панически избегающий всего, что связано со временем и смертью, не появился.

Пьер Берже с волнением дожидался прибытия последних гостей, напряженно всматривался вглубь толпы и проследовал в церковь последним, вместе со священником сопровождая саркофаг.

«Ив, ты великий французский Кутюрье, - произнес Берже, подчеркнув слово «французский». - Ты и Шанель - два имени, которые кардинально изменили моду XX века. Таким ты для нас останешься навсегда». Его речь была настолько проникновенной и глубоко личной, а в словах чувствовалось столько любви, что даже неловко было, что они произносились с церковного амвона.

И только продавец газет из палатки, расположенной прямо у подножия церкви и волею судеб оказавшейся в оцеплении президентской охраны, несмотря ни на десятки телекамер в двух метрах от него, ни на трогательные слова прощания, как ни в чем не бывало продолжал выполнять свои рутинные обязанности.



 
 
 

Можете ли вы по достоинству оценить свою красоту?


Вы часто смотритесь в зеркало:


или , чтобы оставить комментарий.

Редакция FashionTime.ru не несет ответственности за частное мнение пользователей, оставленное в комментариях.