Поэзия обуви. Интервью с Карин Арабян
Для французского дизайнера Карин Арабян всегда были ценны три вещи: чувственность, женственность и независимость. И каждое её творение – гимн этим вечным женским ценностям. Карин – потомственный дизайнер. Её дед создавал обувь, а отец шил костюмы на заказ. Она училась в школе Esmod и в Studio Bercot, а потом работала в Swarovski и Chanel. Четырнадцатого и пятнадцатого ноября госпожа Арабян представила свою коллекцию весна-лето 2006 в рамках сессии Fashion French Touch, прошедшей на днях в Музее А.С.Пушкина . Об этой коллекции, традициях, сюрреализме и моде дизайнер рассказала FashionTime в эксклюзивном интервью.
FashionTime: Несколько поколений вашей семьи занимались модой. Ваш выбор пути в большей степени обусловлен семейной традицией или Вы самостоятельно выбрали это призвание?
Карин Арабян: И то, и другое - в равной степени. Конечно, семейная традиция – это важно, но дело не только в ней. Мой брат, например, занимается совсем другим - финансами. Я всегда спорила с родителями, но в итоге пошла по их пути. И это естественно – ведь когда ты родился в традициях моды и красоты, то хочется продолжать это. И я продолжаю. Но по-своему, в моём собственном стиле.
FT: Наверное, Вас очень часто спрашивают об этом… Не могли бы вы рассказать об основных моментах своего творческого пути? Что оставило наибольший отпечаток? Как сформировался Ваш стиль?
К.А.: Как раз об этом меня спрашивают достаточно редко. Самый первый важный момент… Это было много лет назад, тогда, когда я решила сделать свою самую первую коллекцию. Свою собственную – ведь работать на кого-то проще. Важна была работа у Swarovski и Chanel. Это меня очень многому научило. Ещё один ключевой момент был пять лет назад, когда я объединилась со своим двоюродным братом, чтобы организовать свой Дом Моды и заняться производством.
FT: Расскажите, пожалуйста, о той коллекции, которая здесь представлена. Она очень интересна - в ней есть что-то литературное…
К.А: Литература – это моя страсть. Я могу читать две-три книги одновременно. Ещё очень большое влияние оказывает кино. В нём куда более яркие и говорящие образы. Вы правы, в моих коллекциях зачастую присутствует влияние литературы, но именно в этой никакие конкретные образы не были использованы. Мне просто хотелось романтики. Тут было чёткое стремление к поэзии. На меня во многом влияет сюрреализм. В этом течении есть всё – живопись, литература, поэзия. Это течение, которое позволяет проникнуть в глубины подсознания. Оно уносит куда-то далеко… Я смотрю самые разные фильмы, но в моём творчестве нет прямых ссылок на что-то конкретное. Всё, что я читаю, всё, что я вижу, проходит через призму моего восприятия, смешивается, происходят какие-то подсознательные процессы. Я создаю. Я не хочу знать, какова прямая связь с событием или произведением. Очень важно уметь забывать увиденное, чтобы не копировать. Мне не нравится стиль работы, когда ты идёшь в музей, смотришь и воспроизводишь в точности. Стоит повторять ситуацию, атмосферу, ощущение, свет, а не чужой образ.
FT: Существует ли образ идеальной женщины, для которой Вы творите?
К.А.: Нет, не существует. Конечно, дизайнеры хотели бы работать для легендарных красавиц. Если бы Мерилин Монро была жива, я бы хотела, чтобы она носила мою одежду. Но всё же цель заключается не в том, чтобы создавать что-то для идеала. Для меня не существует канонов красоты и строгости. Каждая женщина по-своему прекрасна.
FT: Существует стереотип, что лучшую обувь для женщин создают мужчины…
К.А.: Я не согласна с этим стереотипом. Кому, как не женщине, знать, что ей нужно? Кто может чувствовать и понимать её лучше, чем другая женщина? Я сама ношу свою обувь и делаю ее из расчёта на то, что удобно мне. Но вы правы, обувная мода - это очень мужская сфера, и женщине в ней иногда бывает сложно, но я борюсь против стереотипов. Что касается фабрик-производителей - это тоже мужская сфера. Приходится сражаться и там. Но я себя позиционирую как женщина, которая любит обувь, которая старается сделать свою обувь удобной, не забывая и об элегантности.
FT: Каблуки у туфель вашей новой коллекции действительно удобны и устойчивы… и это не шпилька.
К.А: Да, это так. Шпилька никогда не привлекала меня
FT: Шпилька и правда похожа на орудие пытки, придуманное испанскими инквизиторами для издевательств над несчастными женщинами…
К.А.(смеётся): Я не знаю, но это возможно. Я сломала много шпилек, когда я их носила. Ещё до того, как я занялась производством обуви, я сломала столько подобных каблуков, что сказала себе: «Когда я стану заниматься производством обуви, я ни за что не буду их использовать». По-моему, вполне можно быть элегантной и без шпилек.
FT: Вы уже достаточно давно в мире обуви, а линия одежды – нововведение. Как пришла идея заняться ещё и этим?
К.А.: Мне захотелось одеть женщину полностью и не ограничиваться лишь обувью. Это позволяет мне рассказать историю жизни, создать стиль. Целостный образ позволяет дизайнеру выразиться более полно. Для меня это очень важно - ведь рассказать о женщине лишь с помощью обуви очень сложно. Мне нравится создавать одежду, и в этом мне помогает вся моя семья.
FT: И напоследок – излюбленный вопрос журналистов иностранным гостям. Как вам наша страна и наш город?
К.А.: Мне бы хотелось больше путешествовать по России… А в Москве есть какое-то безумие. Здесь что-то ощущается, но я не могу понять, что. Для этого здесь нужно жить дольше. Очень будоражащий город – здесь постоянно что-то происходит. И в то же время это очень закрытый город. И туристам очень сложно открыть Москву для себя за краткий срок пребывания. Я ищу для себя какие-то свои места, не обязательно самые модные и пафосные… Это непросто. Я поняла, что Москва – это город, который открывается лишь тем, кто прилагает значительные усилия.
Зарегистрируйтесь или , чтобы оставить комментарий.