Зима. Состояние души
6/06/07-18/06/07
Palazzo Ca’Mocenigo Gambara, Accademia 1056, Venezia
Часы работы: 11-19
Петр Аксенов, Галина Мазурская, Вероника Пономарева, Вилена Никова, Семен Агроскин
Перформанс Андрея Бартенева
В слове «Зима» можно видеть разные смыслы. Мы ассоциируем с зимой застылое состояние общества и политическое безвременье. Надежды возникают в периоды исторической весны, а приход тирана видится нам чаще всего как оледенение, период холодных рук и ледяных тюрем.
Художники нашей выставки говорят о Зиме. Но не в том смысле, что они обязательно пишут зимние пейзажи либо иллюстрируют сказки, мифы и легенды, связанные на Севере с этим временем года. Для наших художников Зима – это метафора покоя, отрешенности и погруженности в себя, которые вообще присущи творчеству многих российских художников.
Все участники выставки объединены тем, что они сознательно определили свою творческую позицию вне идеологии и политики и зрители будут «считывать» смысл этих произведений именно в контексте определенных исторических и политических событий. Но на самом деле художники скорее пытаются побудить зрителя задуматься о себе, проанализировать свои чувства, заняться интроспекцией.
Россия – страна слишком долгой Зимы и нескончаемой интроспекции. Интроспекция под знаком Зимы – это, в известном смысле, содержание русской классической литературы и музыки. Странным образом в этой реторте возникает подчас процесс закипания. «Лед и пламень», как сказал Пушкин, поэтический кумир нации и большой знаток мифологии зимы. Зима как состояние души – это способ отстраниться от происходящего и стать на позицию тихого несогласия. Зима подразумевает неагрессивную форму сопротивления личности.
У каждого из авторов своя Зима. Для Петра Аксенова это «ядерная зима», где распадается на части старый мир, мир «прекрасных дам». Если мифическая «Гибель Богов» происходила в огне, в мировом пожаре, то перспектива пресловутой nuclear winter скорее заставляет подумать о последнем перевоплощении мифической Снежной Королевы, богини Севера. Шикарная прохладность гламура, его coolness доходит до абсолютного нуля и замерзает во льдах мертвой планеты.
У Вероники Пономаревой в проекте Love Time мы наблюдаем на мгновение застывшие феномены микроскопического мира и человеческой физиологии.
Ее стилистика – своебразный калейдоскоп обитателей микромира. Вероника легко и изящно играет с закономерностями зрения. Отсутствие второго плана и перспективы в ее работах, а также ритмическое повторение простых объектов придает им новое звучание и создает у зрителя иллюзию застывшего времени.
Семен Агроскин – живопсец, работающий в классической манере обращается к более реалистическому и традиционному изображению Зимы. В мотивах и темах агроскинской живописи ощущаются следы «поврежденной жизни», как выражался Теодор Адорно. Опытный и понимающий зритель будет всматриваться в сумрачные и меланхоличные холсты Агроскина, и получая острое наслаждение и редкую радость от увиденного.
Таков был смысл классической живописной картины и Зима в этом контексте - это поражение человека. Однако живописный язык описания этого поражения изысканно тонок, богат и гибок. Язык Агроскина-живописца – это язык победителя.
Семен не ищет оправданий или высших легитимаций. Он ставит себе классическую задачу классического искусства: показать фрагменты «поврежденной жизни» и сказать о поражении человека мощным и суверенным языком победителя – живописца, владеющего и пастозным мазком, и акварельным полутоном, и многослойными лессировочными техниками, и решительным ударом «алла прима».
Галина Мазурская - художница эзотерического плана. Она сама сознает этот факт, сама говорит о своей связи с духовными энергиями, разлитыми в природе и космосе. Зрителю сразу же понятно и то, что в фантазийных и самозабвенных абстракциях Галины Мазурской присутствуют и силы подсознания, нечто дорациональное и внерациональное.
То и другое (эзотеризм и unconscious substance) является общеродовым свойством такой живописи. На невидимые силы вокруг нас и на жизнь души за пределами нашего сознания ссылались классики авангарда и идолы модернизма, от Кандинского (Kandinsky) до Поллока (Pollock). Большинство сегодняшних искателей «иных начал» неукоснительно придерживаются этой мифологии. Галина Мазурская – не только композитор цвета и формы, не только визионер, но еще и немножечко хирург, проникающий пальцами во внутренние органы человека и ощущающий своей рукой токи крови, трепет плоти, причудливые миры внутри нас.
Шелкографии Велены Никовой заставляют зрителя долго всматриваться в смутные образы – белые на белом или черные на черном. Не сразу раскрывается ускользающая красота и трагизм ее работ. Их сюжет на первый взгляд довольно прост, но при этом глубоко драматичен, итальянские арт-критики называют Велену одной из самых разносторонних художниц нашего времени.
Зарегистрируйтесь или , чтобы оставить комментарий.